Однажды ко мне на приём попала клиентка, лет 35-ти, с запросом:
— В последние несколько месяцев я жутко устаю. Ничего особенного не происходит, работа, дом — обычный быт. Но вечером я настолько обесточена, что едва могу поднять руку. А ведь нужно и за порядком следить, и своим интересам хочется время уделить. Можно ли с этим что-нибудь сделать?
Внимательно рассмотрев молодую женщину, я также отметила поникшую, даже обречённую позу и потухший взгляд — и начала расспрашивать:
— А что происходит в вашей жизни такого, что отнимает столько сил?
— Да ничего особенного, обычный быт и происходит, — тяжело вздохнув, ответила женщина.
Сначала я предположила, что она, скорее всего, очень много энергии уделяет «нужным» делам, но потраченные силы никак не восполняет. Баланс работы и отдыха может нарушаться — отсюда и возникает истощение. Чтобы проверить гипотезу, я поинтересовалась:
— А как вы отдыхаете?
— Ой! — вдохновенно начала рассказывать она. — Мы с друзьями практически каждые выходные на природу выезжаем, и в бассейн я хожу. Так классно!
«Хм, — подумала я. — Судя по блеску в глазах, отдых действительно есть. И он вдохновляет. Тогда, может быть, много сил уходит на быт и на работу? А отдых не компенсирует затраченных усилий — и от выполнения самих задач удовлетворения нет?»
— А как вы относитесь к своей работе? Уходу за ребёнком? Своим бытовым обязанностям?
— Я очень люблю сына. И свою работу. Я мечтала заниматься тем, чем я занимаюсь сейчас. И ребёнок мне очень помогает по дому.
Пока женщина отвечала на мой вопрос, её лицо просияло, а спина выпрямилась.
По телесной реакции я поняла, что уход за ребёнком и рабочие обязанности не угнетают её. Следовательно, дело было в чем-то третьем. И что же это может быть? Я продолжила свои расспросы:
— Я правильно понимаю, что несколько месяцев назад вы не так уставали?
— Да.
— Но жили вы таком же ритме, как живете сейчас?
— Да.
— А что тогда поменялось несколько месяцев назад? Чего перестало хватать в вашей жизни?
На минуту женщина задумалась. Потом медленно, немного ошарашено сказала:
— Творчества. Я перестала писать.
— А вы пишете?
— Да. Я хотела написать большой рассказ в стиле хоррор, который очень давно придумала.
— И что же вас остановило?
— А у меня нет плана.
— Раньше вы тоже писали с планом?
— Нет, всегда — по вдохновению и спонтанно. Просто это более серьёзное произведение для меня. И я подумала, что его нужно структурировать. Но необходимость написать структуру очень сильно меня стопорит, потому что у меня в голове её нет.
— А почему вы решили, что если произведение более серьёзное, то обязательно нужна структура?
— Ну… мне мама так подсказала. Она вообще всегда скептически относилась к моему желанию писать, хотя это именно то занятие, в котором я по-настоящему чувствую себя собой.
Теперь я поняла в чем проблема! Мамина деструктивная установка в отношении творческой деятельности клиентки подавила естественность спонтанность её проявлений. И как следствие появилась апатия. Я решила проверить эту гипотезу.
— А если представить сейчас, что вы пишите свой рассказ спонтанно — как того хотите, что тогда происходит с вашим состоянием?
На какое-то время женщина прикрыла глаза, погрузившись в фантазию.
— Если я представляю это, то у меня появляются силы и вдохновение! — просияла она. — Обалдеть! Всё так просто!
Итак, причина стала окончательно ясна. Оставалось только переписать деструктивную установку.

Чтобы это сделать, я предложила клиентке представить два образа: первый — мама, которая скептически относится к творческим желаниям своей дочери, второй — творческая часть клиентки, которая очень хочет писать. Получилось следующее: творческая часть — девочка лет двенадцати сидит за столом, её руки замерли над пишущей машинкой, а мама как надсмотрщик стоит над девочкой и с усмешкой говорит ей: «Ну, что, Толстой, „Войну и мир“ дописала?». Выполняя задание, женщина поделилась со мной своими чувствами:
— Вы знаете, а я ведь до сих пор иногда чувствую себя в отношениях с мамой как вот эта двенадцатилетняя девочка.
«Охотно верю», — подумала я про себя, отметив, как при выполнении упражнения, напряглись плечи клиентки. Она стала сутулиться и опускать голову, пытаясь спрятаться.
Я предложила сказать образу мамы слова, противоположные её скептическому настрою:
— Мама, если мне нравится писать рассказы, значит я уже имею право считать себя писателем. Я буду с удовольствием заниматься творчеством. И тебе тоже разрешаю творить.
Как только клиентка произнесла эти слова, образ мамы трансформировался. В воображении женщины из надсмотрщика мама превратилась в ученого. Улыбнулась дочке и отправилась заниматься своими делами в исследовательский институт. При дальнейших расспросах выяснилось, что реальная мама клиентки пожертвовала своей научной карьерой ради семьи.
Я спросила у уже расслабленно дышавшей женщины:
— Как вы себя сейчас чувствуете?
— Очень спокойно. Как гора с плеч свалилась.
— Взгляните внутрь себя. Что сейчас произошло с образом девочки?
— Она стала что-то печатать на пишущей машинке.
— Попробуйте сейчас мысленно направить ей поток любви и поддержки, а затем сказать: «Я уверена, ты — настоящий писатель. Я в тебя верю». Что тогда с ней произойдёт?
— Она начинает светиться и печатать с ещё с большим вдохновением!
— Хорошо. Попробуйте сейчас мысленно принять этот образ внутрь своего тела. Что тогда вы почувствуете?
— Прилив сил и энергии, — радостно сказала клиентка. — Хочется прямо вот сейчас начать писать.
— Оставляете это состояние?
— Конечно, да!
Это был не последний сеанс на творческую тему. В дальнейшем мы также прорабатывали деструктивное отношение мамы к писательству, чтобы женщина могла реализовывать эту сторону своей личности.